Истории про снятие приворотов

Уолт Уитмен (Walt Whitman, 1887) По мотивам сонетов Шекспира "Единственному вдохновившему: мистеру W. H."

Потом я и Серега битых полчаса сидели напротив друг друга на кухне, с харями, натруженными пивом, бессонной ночью и молчаливой иронией, а в открытую Истории про снятие приворотов форточку, на весь спавший двор, несся сочный вятский Данькин басок, какие все москвичи сволочи, зажгались, извгащи на каждом углу, пидагы гаспоясались, Москва погибнет от газвгата.

Глава 10. Осиновый кол в могилу Фрейда Милый Корнелий меня согревает, тепла же боюсь я. Стать в одночасье он может нетленным огнем.

Потом я оказалась рядом с Пикассо, он стоял и о чем-то размышлял. Как вы думаете, спросил он, я и вправду похож на вашего президента Линкольна. Я много о чем успела передумать в тот вечер, Истории про снятие приворотов но ничего подобного мне даже и в голову не приходило. Видите ли, продолжил он, Гертруда (хотела бы я передать хоть отчасти ту простую приязнь и то доверие с которым он всегда произносил Истории про снятие приворотов ее имя и с которым она всегда говорила, Пабло. За всю долгую историю их дружбы а случались и размолвки и разные прочие неприятности эта интонация оставалась неизменной) Гертруда показала мне его фотографию и я попытался причесаться под него, мне кажется лоб один в один. Я не знала шутит он или говорит серьезно но проявила живейшую заинтересованность. Я тогда и понятия не имела что Гертруда Стайн настолько американка, до мозга костей. Позже я часто подтрунивала над ней, называла ее генералом, генералом времен гражданской войны, с той или с другой стороны Истории про снятие приворотов а то и с обеих разом. У нее было много фотографий тех лет, очень даже интересных фотографий, и они вдвоем с Пабло частенько их рассматривали. А потом Истории про снятие приворотов он вдруг вспоминал испанскую войну и тоже становился испанцем до мозга костей и очень обиженным испанцем и тогда эти две персонификации Испании с Америкой много всякого могли друг другу наговорить про Америку и про Испанию. Но в тот первый вечер я ничего об этом не знала и просто старалась быть вежливой только и всего.

Квадрат голубого неба, ветки деревьев, чуть поодаль крыши домов под кровельным сланцем и черепицей все эти картины свободной жизни, предстающие перед глазами, заставляют его оплакивать свою загубленную молодость: