Рунический приворот опасности

Первый, осуществленный во время моего пребывания в Русском центре Гарвардского университета, книга "Сексуальная революция в России" [559], которой предшествовал ряд журнальных статей и сборник статей "Секс и русское общество" [588], был посвящен в основном современности, тому, как советская власть пыталась запретить сексуальность и чем Рунический приворот опасности эта попытка закончилась. Кроме того, мне хотелось развеять созданный некоторыми российскими и западными публикациями миф, изображающий Советский Союз и постсоветскую Россию как какой-то зверинец, населенный странными экзотическими животными, которые нигде больше не встречаются. На самом деле, большая часть наших проблем, включая и Рунический приворот опасности сексуальные, лишь гротескное преувеличение того, что совсем еще недавно было, а кое-где и остается нормой для многих культур и обществ. Как первая попытка научного анализа достаточно сложного сюжета, которым до этого занимались только публицисты [600, 346, 92], книга вызвала положительную реакцию специалистов социологов, сексологов и славистов, однако она во многом, особенно в том, что Рунический приворот опасности касалось истории, была поверхностна.

"Кто не знал кроткого, скромного, застенчивого Батюшкова, тот не может составить себе правильного о нем понятия по его произведениям; так, читая его подражания Парни, подумаешь, что он загрубелый сластолюбец, тогда как он отличался девическою, можно сказать, стыдливостью и вел жизнь возможно чистую."

У сорокалетнего Константина Костенко успешное драматургическое Рунический приворот опасности настоящее. Пьеса "Клаустрофобия", вошедшая в сборник "Совокупляясь с богом", заняла первое место в конкурсе драмы "Евразия-2003". По сюжету трое заключенных интеллигент Гарин, рецидивист Прищепа и "опущенный" Немой проживают один день в камере со всеми гомосексуальными составляющими. Дожить до Рунический приворот опасности рассвета суждено двоим. Осенью 2003-го пьесу поставил на сцене екатеринбургский режиссер Николай Коляда, приняв на себя праведный гнев публики. Во время показа на питерском фестивале "Новая драма" из зала доносилось: "Режиссеру место у параши", а особо впечатлительные театралы в знак протеста и вовсе покидали зал. Но это лишь подогрело интерес у европейцев: в мае 2005-го с успехом прошла польская премьера "Клаустрофобии".