Приворот у церкви на кладбище

Я чувствовал себя как утка в воде. Она меняла позиции, она садилась на меня, она качалась на моем члене, как на детской лошадке, а потом она кончила это было что-то невообразимое, когда что-то жидкое и горячее взорвалось внутри нее и вокруг моего члена, ее сдавленные затихающие вскрики.

"Моав умывальная чаша моя" Стивена Фрая Нет, теперь уже все удобно, легко, все очень рационально.

Филипп жил в большом особняке Приворот у церкви на кладбище и специально оборудовал одну комнату, полностью изолировав ее от шума. Так в свое время было удобно, когда жили еще его родители, чтобы не слышали они ни его громкой музыки, ни вздохов от вдруг нахлынувшего волнения.

Например, в русском языке общеупотребительны слова Приворот у церкви на кладбище "гомосексуализм" и "гомосексуалист", тогда как слов "гетеросексуализм" и "гетеросексуалист" нет. Этой языковой дискриминации легко избежать, если заменить подозрительный "изм" действительно нейтральным словом "гомосексуальность", имеющим аналог в "гетеросексуальности", а носителей этого свойства называть "гомосексуалами", в отличие от гетеросексуалов, которых голубые мужчины называют "натуралами".

Потом я попросил Орловского сфотографировать нас с Гинзбергом. Мы сели на диван под работой Кита Харинга, подаренной им Аллену незадолго до смерти от СПИДа в 1990 году, и знаменитым портретом обнимающихся голых Гинзберга и Орловского, сделанным в 1964 году Ричардом Аведоном, который 20 лет спустя сфотографировал их в той же позе и том же виде. Пока Питер пытался разобраться с моей элементарно простой Приворот у церкви на кладбище камерой-"мыльницей", Аллен расхваливал мне на все лады фототаланты Орловского. Гинзберг настолько увлеченно руководил съемкой, как будто это он фотографировался со мной, а не я с ним, и фото делались для него, а не для меня. "Бери выше пояса, командовал он Питеру. Ноги не надо!" Команда мне: "Подними руки! Нужно, чтобы руки было видно!" Гинзберг застывает в своей дежурной позе, я пытаюсь тоже что-то изобразить из себя, мы ждем, пока Орловский наконец сообразит, куда нужно нажимать. Приготовления затягиваются минут на 20. Наконец Гинзберг теряет терпение, подскакивает к Питеру и начинает сам разбираться с камерой, разглядывает ее и примеривается минут пять, потом пытается объяснить Питеру его задачи. Тот Приворот у церкви на кладбище выглядит растерянным ребенком. Аллен впадает в полную истерику. "Да нажми же на эту кнопку! кричит он своему безумному любовнику. Нажми и всё!" Глядя на этот неуклюжий семейный дуэт, я с трудом сдерживаю смех.