Приворот самостоятельно на еду

(фрагмент книги: "Учитесь плавать") Лучшего лета придумать было нельзя, особенно с такими друзьями, как Ишервуд, Лем Эйре и Юджин Лоринг. А потом приехала еще и Марго Джонс она ставила "Ты тронул меня" в "Пасадена-плейхауз". Я часто ночевал Приворот самостоятельно на еду у нее в Пасадене, в коттедже, где было всего две кровати, так что когда приехал еще и некий представительный издатель молодых поэтов, ему пришлось спать на диване.

Третий раздел с 20-х по 80-е годы противоречив и неоднороден. Здесь и три автора-эмигранта Георгий Иванов с отрывком из "Третьего Рима", Анатолий Штейгер и Валерий Перелешин, достаточно полно представленные стихами; и дневники Приворот самостоятельно на еду Рюрика Ивнева 1930-1931 гг.; и сочинения Евгения Харитонова и Геннадия Трифонова, относящиеся к 70-80-м. Сочетается одно с другим довольно плохо: Иванов, Штейгер, Ивнев, даже Перелешин наследники и продолжатели культуры начала века; Трифонов и особенно Харитонов это другая эпоха. Харитонов, ушедший из жизни 16 лет назад, до сих пор остается лицом русской гей-литературы тем более что, собственно, достоянием Приворот самостоятельно на еду читающей публики, да и литераторов (за вычетом узкого круга), его произведения стали только в начале 90-х.

Роман Геннадия Трифонова "Два балета Джорджа Баланчина" переведен на венгерский язык и издан в Будапеште в издательстве Arany Oroszlan. Как рассказал Геннадий Трифонов, готовятся еще три издания на европейских языках чешском, польском и немецком.

У меня некрасивый голос. Однажды я нечаянно нажал на кнопку, и магнитофон два часа записывал все, что я делал рядом с ним. Я тогда Приворот самостоятельно на еду много шуршал и брякал, а еще общался сам с собой. На беседу это, конечно, не походило только какие-то "угу", "я вот." обрывочные фразы, подкрепляющие ход мыслей, которые я уж и не помню. Наверное, можно было стереть эту запись, потому что в ней, в общем-то, нет никакой информации. Но я отложил кассету в сторону туда, где лежит старое видео с моим участием и которого я ужасно стыжусь. На этой записи у меня длинная челка, прежде чем опрокинуть рюмку водки, я по-старушечьи поджимаю губы, а еще слишком заинтересованно гляжу на коллегу по имени Вадик, который был бы похож на грузного Приворот самостоятельно на еду бога, если бы не большое родимое пятно на лице. Но он мне нравится даже с красным пятном, а может только благодаря ему, как в детстве мне нравились собаки с подбитыми ногами, потому что их можно было прижать к груди, зарыться носом в жесткую шерсть и плакать.