Последствия приворота и порчи

Кроме вечно удивленных глаз у него небольшой пухлый рот с капризно изогнутой верхней губой. У него длинная шея, красиво соединяющая небольшую бритую голову с тренированными плечами. У него выпуклая грудь. У него ноги. Талия. В него нельзя влюбиться.

Я никому не был нужен, больше чем за два месяца никто и рукой не прикасался ко мне, а тут он гладил меня и говорил: "Мой мальчик, мой мальчик!" Я чуть не плакал, Последствия приворота и порчи несмотря на свой вечный Последствия приворота и порчи гонор и иронию я был загнанное существо, вконец загнанное и усталое, и нужно мне было именно это рука другого человека, гладящая меня по голове, ласкающая меня. Слезы собирались, собирались во мне и потекли. Его пах отдавал чем-то специфически мускусным, я плакал, глубже зарываясь лицом в теплое месиво его яиц, волос и хуя. Я не думаю, чтоб он был сентиментальным существом, но он почувствовал, что я плачу, и спросил меня почему, насильно поднял мое лицо и стал вытирать его руками. Здоровенные были руки у Криса.

Оскар Уайльд (16.10.1854 30.11.1900)

Я расскажу вам о нравах этого сброда. Последствия приворота и порчи В Барселоне я видел мужские пары, в которых тот, что был влюблен сильнее, говорил другому:

Реформы, про которые ты слышала, вовсе не что-то новое. Они идут здесь постоянно, сколько я себя помню. Их суть сводится к тому, чтобы из всех возможных вариантов будущего с большим опозданием выбрать самый пошлый. Каждый раз реформы начинаются с заявления, что рыба гниет с головы, затем реформаторы съедают здоровое тело, а гнилая голова плывет дальше. Поэтому все, что Последствия приворота и порчи было гнилого при Иване Грозном, до сих пор живо, а все, что было здорового пять лет назад, уже сожрано. Виктор Пелевин Так что же заставило вас избрать ваш полётный путь неужто суровое утро в Санкт-Петербурге, когда бесцветные и молчаливые толпы торопятся навстречу непогоде, неужто розовеющее солнце над куполами или восточный бунт против тяжкого гнёта? Среди роскоши дворцов и пейзажей вы прямо в пространство заносите большими благородными письменами свою историю, доводя до совершенства свой чарующий облик на сводах, исчезающих вместе с вашими прыжками. Последствия приворота и порчи Вы парите в воздухе в когтях ганимедова орла и служите Терпсихоре, как Филиппид служил Палланту в Марафоне и погиб, победив на последнем вздохе. Вот и вы беспрестанно умираете, чтобы заново родиться в иной форме. И это ваш триумф приносится в жертву богине вашим изнуряющим трудом.