Приворот по фото с иглой дома

Ярослав Могутин. Фрагмент портрета работы гей-художника Джорджа Тауна. Фото с сайта GeorgeTowneArt. Com Отправившись к Гийому, оба мы, Жак и я, уже знали о новом бармене. Бар притягивал нас, как магнит, как горящий очаг, у которого можно отогреться. Смуглолицый бармен стоял, Приворот по фото с иглой дома облокотившись о кассу, рассеянно потирал подбородок и окидывал толпу нагловатым взглядом победителя. Казалось, он стоял на крутом утесе и смотрел на море, т. е. на нас. Жак сразу загорелся. Я почувствовал, как он, так сказать, сделал стойку, и мне придется все это вытерпеть.

Вот тебе и подходящий момент! заорала Швабра, переполошив полбара. Надо только бабу хорошую найти!

У меня не было сил аплодировать, молча сидел я на месте, неподвижный, изнервничавшийся, истощенный. Глаза мои были устремлены на артиста, который стоял на сцене и постоянно, с насмешливой снисходительностью, кланялся, в то время как глаза его, "полные страсти и нежности", искали мои и только мои. Что за ликование пробудилось во мне! Но разве мог он любить меня меня одного? В одно мгновение радость моя сменилась горькой ревностью. Не сошел ли я с ума? спрашивал я себя.

А дети есть? осторожно поинтересовался я.

Скорая женитьба, судя по всему, грозила в начале 30-х гг. отобрать у Гоголя еще одного Приворот по фото с иглой дома сердечного друга ректора Киевского университета св. Владимира Мишу Максимовича, поселиться к которому, планируя занять кафедру всеобщей истории в том же университете, некогда Гоголь намеревался: я возьму тебя с собой на берег Псела, где мы нагишом будем принимать солнечные ванны и плескаться, а потом женю тебя на хорошенькой девице на самой привлекательной, писал 25-летний Гоголь ему, 30-летнему… Ставший американским классиком не благодаря, а вопреки Приворот по фото с иглой дома своему бунтарскому таланту, Джеймс Болдуин долгое время был знаком русским читателям исключительно как прогрессивный негритянский автор, боровшийся против расовой дискриминации". Признавая его заслуги в данной области, советские критики не интересовались (видимо, "слыхом не слыхивали") другой стороной его прогрессивности открыто выраженной позицией в отношении прав гомосексуалистов. Между тем авторитет писателя и уважение к его мнению были вызваны в значительной мере именно этим обстоятельством. Тем принципиальнее издание "Комнаты Джованни" на русском языке возможность представить Болдуина в "новом" для русских читателей качестве.