Как сделать приворот самой

Сегодня мы переписывались весь день. Спустила все деньги. Теперь придется их где-то доставать, заплатят-то за телефон ох, как не скоро.

Человек в дверях морщится, пытается обойти Лину, но она виснет у него на шее и повторяет:

Да что ты, Мышонок, ничего с ней не сделалось, Как сделать приворот самой с твоей рубашкой. Ну, пуговицы отлетели. Нитки, на которых они держались, слава Богу, оказались никудышные. Так что она в целости и сохранности, ну, может, в одном месте порвалась чуть-чуть, совсем Как сделать приворот самой незаметно. Тебе это очень идет, ты неотразим, когда у тебя грудь вот так, нараспашку, светлая, ничем не прикрытая грудь молодого мужчины. Майка твоя это да, досталось ей, просто в клочья, но подумаешь, набрюшник, гроша ломаного не стоит. Кстати, один лоскуток повис у тебя на левом плече: дивная картина. И Фонсик забылся у тебя на руках, умиротворенным, разгоряченным юным лицом прижавшись к твоей умиротворенной, горячей груди, что-то вроде того. Просто-таки мать и дитя, я бы сказал.

Поэтому не в пользу Джованни было и то, что он иностранец. И хотя он еще гулял на свободе, с каждым днем, словно по негласному сговору, газеты все сильнее поливали его помоями, а о Гийоме Как сделать приворот самой писали все с большим почтением. Вспомнили, конечно, что ушел последний отпрыск одного из самых родовитых французских семейств. Специальные воскресные выпуски публиковали пространные экскурсы в историю его рода, а престарелая матушка Гийома, потомственная аристократка, не дожившая до суда над убийцей, уверяла читателей в кристальной Как сделать приворот самой чистоте своего сына и сокрушалась, что распущенность так укоренилась во Франции, что такое преступление так долго остается безнаказанным. И, конечно, такие пассажи встречались обывателями с одобрением. Мое удивление все росло: имя Гийома оказалось на редкость тесно связанным с историей Франции, с французской честью и славой. Еще немного, и Гийом стал бы образцом Как сделать приворот самой французского мужчины.

До последнего месяца я еще верил, что в России может что-то измениться. Но после моей поездки в Новосибирск, когда столкнулся с махровым совком, меня обуревают сомнения, что здесь кому-то нужно мое творчество. Представляешь, оказалось, что я, проживший в России 25 лет из 30, даже не могу рассчитывать легко получить гражданство. Не хватает бумажек, поэтому мне приходится судиться с Российской Федерацией. А мои фотографии, моя работа в рекламе, "Квире" разве это нужно России? Сомневаюсь… Кажется, там было что-то и про меня, укоряющее.