Домашний приворот на волосах

испытывает особо острой злобы. Соответственно, злобу в ней Домашний приворот на волосах возбуждают Один из нас, № 54 истинное отличие человека от комара? Очевидно, в том, что "с точки Одиночество лучшее средство от тщеславия и прочих заморочек с чувством собственной значимости. Мы видим в других свое отражение. Оно нам нравится или нет. Мы начинаем его переделывать, улучшать, дополнять или оправдывать, насилуя чужие головы и души. На это уходит львиная часть энергии, которой и так немного. Я переехала в Москву с целью Домашний приворот на волосах избавиться от чувства собственной важности, от страхов и комплексов, а не наращивать их. Но я не настолько сильна, чтобы совершенно не зависеть от чужого мнения. Поэтому, мне приходится себе напоминать, что воевать с зеркалами бессмысленно. Вообще, большинство поводов для общения в социуме лишены смысла, а время уходит.

Приведем обширную цитату из статьи "Дорогу крылатому Эросу!":

Но его к, своей чести, "Колонна публикейшенз" вроде бы не печатает.

Трагедия бедняков в том, что только самоотречение им по средствам. Красивые грехи, как и красивые вещи, привилегия богатых.

На сей раз обычно столь недоверчивая Америка как бы по инерции и недоразумению открыла свои объятия очередному политбеженцу из России, а вместо Домашний приворот на волосах него обнаружила у себя последователя Розанова и Харитонова. Эта неожиданная случайность, положение "своего среди чужих", принятого за другого и потому допущенного к созерцанию того, что обычный эмигрант, озабоченный получением "green card", предпочитает не замечать. А можно себе представить, как бы, например, описал тот же Розанов американские Домашний приворот на волосах гастроли Евтушенко, лекцию Войновича в местном университете или же концерт престарелого Ринго Стара со своей "жлобской командой". Аналогия с "Дневником неудачника" в данном случае, видимо, была бы тоже уместна, однако в отличие от Лимонова Могутин не стремится к внешним эффектам и обобщениям, он внимателен к мелочам и вслед за Розановым, как бы желая подчеркнуть конкретность Домашний приворот на волосах и достоверность своих мыслей и наблюдений, помещает среди них письма от друга, отца, от того же Лимонова. Даже Энди Уорхолл один из сквозных героев книги Могутина интересен ему не столько своим феноменальным успехом, которого ему, сыну чешских эмигрантов (то есть тоже выходцу из Восточной Европы), удалось достичь в Америке, сколько своим отклонением от стандартного американского мифа. "Сам Уорхолл умер совершенно нелепо в больнице, по вине врачей, из-за аллергической реакции на какое-то лекарство. А ведь у него был блестящий шанс войти в этот пантеон, если бы он не выжил после покушения на него в 1968 году, за два дня до убийства Кеннеди".