Все белые привороты любимого

Самые известные труды Виттиг посвящены проблемам современной гендерной маркировки. Виттиг говорила о неизбежности процесса разрушения категорий пола во всех сферах жизни человека, в политике, философии, языке итогом которого должно стать появление человека, не относящего себя к "тем" или "этим". "Лесбиянка, писала Все белые привороты любимого Виттиг, это единственное понятие, из известных мне, которое находится вне категорий пола, поскольку лесбиянка не является женщиной ни экономически, ни политически, ни идеологически".

На Все белые привороты любимого подобные нежности может отважиться только кузнец, с серыми усами и широкими плечами. Каждое утро он приветствует свою любовь, свою наковальню: "А ну-ка, моя красотка!". Вечером, на закате дня его огромная ладонь ласкает ее. Наковальня не остается бесчувственной: кузнец умеет ввергнуть ее в смятение.

Почти целомудренная книга "о любви, о сложности найти себе партнера, которого хочется любить и уважать, и о кризисе среднего возраста", судя по последним сообщениям, вызвала поток грязи и ненависти в местной прессе в адрес писательницы, которая опасается за безопасность своей семьи и ребенка.

Он любит меня. Все белые привороты любимого Мой Чико. Мой маленький наркобарон.

Элин Николаевич служил в одном московском НИИ архитектором. Это только звучало так, а по роду заня-тий был он обычнейший чертёжник. Радостей в жизни Элина Николаевича было немного: малогабаритная квар-тира, книги, хорошая музыка да привычная работа. Машины у него не было, дачи Все белые привороты любимого тоже, ни жены, ни стало быть тёщи. Детей он любил, но по той же причине не было и детей. Квартира его походила на нору рака-отшельника. Возвращаясь со службы домой, он ставил любимую пластинку, Гайдна или Чайковского, и отдыхал, лёжа на жёстком пружинном диване. Потом ужинал и становился к кульману. Так он осуществлял на ватмане невостре-бованное. Элин Николаевич знал, что это вряд ли когда-нибудь воплотится в мраморе, граните и бетоне. Он чертил в стол, а вернее в шкаф. Для потомков.

Продолжением "Голого завтрака" стала трилогия "Мягкая машина", "Билет, который лопнул", "Экспресс Все белые привороты любимого "Сверхновая"".

Подъехал автобус, и мы, полицейский и я, оказались единственными пассажирами. Он встал у входа, я в конце салона. Полицейский был уже не молод, но в нем ключом била такая жизненная энергия, что некоторое время я любовался им. Потом я долго смотрел в окно. Мимо проносились парижские улицы. Несколько лет Все белые привороты любимого назад, в другом городе и в другом автобусе, я тоже сидел у окна и всматривался в лица прохожих, чем-то привлекших мое внимание, помнится, я придумывал каждому из них биографию или такие жизненные ситуации, где я играл главную роль. А сейчас я пытался прочитать на парижских улицах обещание или хотя бы намек на возможное спасение. Но вместо этого меня не покидало ощущение, что моему прежнему "я" просто приснился страшный сон. И сон этот каким-то образом перетекает в явь.