Рождение ребенка в привороте. Кто делал рунический приворот
Об авторе и ответы на вопросы:
Обсуждение на форуме: Рождение ребенка в привороте. Потомственный маг Леви (в мирской жизни Владимир Потапов) - Верховный маг Эзотерического ордена, Основатель международной организации Король пик. Автор множества трудов по магии и эзотерики. Участник международной конференции магов и колдунов Тема лекции: Рождение ребенка в привороте
<<ВСЕ МОИ ТРУДЫ В ЭЛЕКТРОННОЙ БИБЛИОТЕКЕ>>
МОЙ КАНАЛ НА YOUTUBE:
Рождение ребенка в привороте
Труайя жил во Франции и писал по-французски, однако всю жизнь хранил тесную связь с русской культурой.
"Не зря его так любят и ценят. Я ему завидую, хотя и отношусь к нему плохо…", резюмирует автор, последний поход которого в гей-клуб Рождение ребенка в привороте едва не закончился потасовкой.
П. Г. Да, когда говорили о "Могиле", чаще всего вспоминали Сада, иногда Жене и еще Батая. Пожалуй, чаще всего Арто. Впрочем, я допускаю, что критики это делали из-за лени, из чистого автоматизма. Рождение ребенка в привороте Однако в одном я твердо убежден (а сегодня это столь же актуально, как и раньше), что как для критики, так для писателей и художников, и конечно же, для читателей, я без сомнения являюсь одним из тех, кого французы всегда обожали больше всего: я вхожу в ряд великих "проклятых поэтов", то есть вознесшихся над обыденным человеческим сознанием нон-конформистов, наделенных пугающей и завораживающей сверхчеловеческой свободой. Бодлер был первым в этом ряду и именно с ним меня Рождение ребенка в привороте чаще всего сопоставляют, во всяком случае, многие молодые писатели. Едва ли не каждый французский писатель вот уже более ста лет мечтает увидеть себя в этом ряду, который считается самым благородным.
Решили ехать в соседнюю деревню, побольше. Надоумил Олег, удививший старших тем, что, в отличие от своих сверстников, казалось, почти не опьянел. Он сказал:
Так начинается повесть "Фенька". Написано, безусловно, как всегда у Валеры, выше всяких похвал. Сам он назвал эту вещь иронично "футуристический экзерсис". Кому-то повесть покажется утопией, даже могу предположить, кому именно, кто-то назовет ее антиутопией, кто-то отмахнется. Абсурдность ситуаций, девиационная насыщенность, "народность" и пролетарская суконность языка персонажей и нечто непередаваемо гибкое, пластичное в самой Рождение ребенка в привороте повествовательной ткани позволяет Бондаренко уверенно стилизовать это нагромождение нелепостей под прозу 20-30-х годов. Маузеры и бывшие пажи воспринимаются вполне органично с ворохом еще недавних примет социализма: молочными смесями из ГДР, мопедами и телевизорами.
