Привороты в городе белгороде

Он никогда не мог найти общий язык с женщинами. Не мог понять, как оперируют женский мозг, Привороты в городе белгороде женская психика. В их поведении так мало логики. Шринк презирал баб. Каждый вынужденный контакт с противоположным полом вызывал в нем чувство гадливости, в каждом жесте мерещились менструальные схватки. Кровоточащие паразитки, какое право они имели на его расположение и интерес! Дело даже не в том, что он был убежденным содомитом. Теплота и уют вот то, что его отталкивало и пугало в этих чужеродных существах. Общение с матерью давалось ему с особым трудом. Он всякий раз мучительно придумывал всякие отговорки, чтобы избежать эту повинность. Старая пизда знала, как крутить мозги и яйца своим Привороты в городе белгороде богатым мужьям, теперь она контролировала финансово своего сына, покупая его время и внимание. Он не мог представить, что в его жизни появится еще одна женщина. Мать его ребенка? Нет, он не мог допустить, чтобы у его сына была мать. Так же, как он не мог допустить, чтобы у него была дочь. Он хотел сына и только сына, Привороты в городе белгороде маленькую усовершенствованную копию самого себя. Современные технологии могли ему в этом помочь. Удовольствие стоило дорого, но он был готов за него заплатить. Сделка была не мудреней покупки хорошей машины. И вот уже ребенок зрел в пробирке в Лос-Анджелесе:

Соберутся русалки с цветами, Заведут под гармони гулянкуИ тебя по заре с петухамиПоведут провожать на полянку.

В армии. После года военной службы тогда давалось гражданство. В лагере на границе с Мексикой нас было человек девять неамериканцев. Был один канадский еврей по фамилии Сильверштейн. Судья спросил: "Не хотите ли вы поменять фамилию?" Он сказал: "Пускай будет Сильвер". Другие были мексиканцы, которые плохо говорили по-английски и не захотели менять фамилий. Я тоже не хотел. "Но ведь вам потом будет вредить такая Привороты в городе белгороде фамилия! говорил судья. Может быть, сделать "Карли" или что-то еще?" Я говорю: "Нет! Я ценю своих предков и хочу носить их фамилию!" "Ну, потом пожалеете!" Моя мать хотела изменить, мой отец даже изменил, но я остался Карпинским. И это ничуть не повредило. После армии я демобилизовался, приехал в Лос-Анджелес. Америка мне как-то очень не понравилась своим конформизмом. Я не хотел жить вместе с мамой из-за ее мужа-коммуниста. Мы никак не могли сговориться: Привороты в городе белгороде Привороты в городе белгороде тот хотел, чтобы я признал его отцом, чтобы заполучить меня в коммунистическую партию. Так что я сразу попросился обратно на работу как гражданский переводчик. Я к тому времени владел французским и немецким, и меня взяли на службу. Я ездил с комиссиями по репарациям в разные города. Было гораздо интереснее, чем в Лос-Анджелесе, где все, как овцы какие-то. У меня завелось много знакомств в музыкальной среде: певцы и певицы, интересная публика. Потом вплотную занялся музыкой, решил Привороты в городе белгороде стать студентом. Мне полагалось пособие для образования. Я подался в Париж, учился у Артура Онеггера, довольно весело жил, но был очень беден. В двадцать пять лет мне не нравилось, что у меня так мало денег и нужно на всем экономить. Однажды я приехал на Рождество к знакомым в Берлин, и мне предложили работу, на которой я должен был появляться три раза в неделю, а в остальные дни мог учиться музыке. Мне это очень понравилось. Был хороший оклад. Я поступил в музыкальное училище к Борису Привороты в городе белгороде Блахеру. Вовлекся в немецкую музыкальную жизнь, писал музыку для нескольких театральных постановок, для балета, который поставила Татьяна Агловская. Было очень приятно, когда Большой берлинский симфонический оркестр исполнил мою инструментовку на темы Оффенбаха, но я понял, какой это великий композитор и какой я незначительный по сравнению с ним. Я понял, что мне нужно что-то другое, что я никогда не скажу в музыке своего слова, а буду подражать Стравинскому, Армстронгу, русским народным песням все это выходило органически, но я вдруг увидел свои руки, играющие в полной пустоте, в вакууме, как механические.