Приворот на сегарете с кровью

Ночь прогоняя, Как учит нас греческий эпос, Вышла младаяС Приворот на сегарете с кровью перстами пурпурными Эос. ОбозреваяОкрестность Эвксинского понта, Видит мелькаетВ прибрежном кустарнике кто-то. Это на бреге, Блистая кудрей антрацитом, Древние греки -Верней, Аполлон с Гиацинтом, -Голые оба: Меж веток маячат, как блестки, Юные жопы, Белее, чем мрамор паросский. Видно сквозь листья, Как там, в полумраке зеленом, Тесно сплелисяВ клубок Гиацинт с Аполлоном; Бешено трутся, Отбросив сандали и пеплос." Ишь ты, ябутся! -Зарделась стыдливая Эос, -Раньше ни разуРаспутников я не видала! Вот пидорасы, Уже и сортиров им мало!"Эй, там, на пляже! -Вопит она, Грязные суки! Зевс вас накажет: Как трахнет с горы из базуки! Молнией вдаритИ жаром небесным подует, Жопы поджаритИ яйца спечет вам вкрутую! Сексом анальным, Увы, заниматься не ново, Только моральнейЛистком Приворот на сегарете с кровью бы прикрыться фиговым! Тут, обозленныйСей речью и наглой и дерзкой, В гневе законномВскочил Аполлон Бельведерский, Ловко прицелясь, Пустил в деву каменным диском. Метился в челюсть -Попал прямо в левую сиську. И заоралиЛихие любовники громко:Хочешь морали? Так на, получи, гомофобка! Эос завыла, Запрыгала с яростным визгомИ запустилаВ обидчиков этим же диском! Каменный блин тотРебром своим впился с размахаВ член Гиацинта, Разрезав мальчонку до паха. Он зашаталсяИ, кровью облившись соленой, Пал и осталсяЛежать возле ног Аполлона. Вместе грешили, А судьбы сложились различно. Так завершилисьЛюбовные игры трагично. Тема закрыта. Но вскоре свершилося диво: Член ГиацинтаПророс, распустился красиво; За лепесточки, Что в кудри тугие завиты, Этот цветочекВ народе зовут гиацинтом. Милые дети! Все люди мы, все человеки. Приворот на сегарете с кровью Сказочки этиНе зря нам поведали греки. К мудрым советамПрислушайтесь, младшие братцы: Что до рассвета -Любовь, то при свете лишь блядство!

Ничего не понял. Только в глазах успели отпечататься силуэты напряженно сидящих фигур и несколько человек, сгруппировавшихся в углу, рядом с двухэтажной кроватью. Кровать была завешана одеялом, как пологом, Приворот на сегарете с кровью опускавшимся со второго этажа на первый.

Пробовал себя в таком письме и Кузмин, но быстро почувствовал его неудобства: поэзия превращается в зарифмованную историю и, хуже того, скатывается в штампы.2

действительно, всегда есть разнообразные вирши на случай: на день Одна только пара была хороша. Лицо у азиата было немного Приворот на сегарете с кровью странное, с сильно выдвинутой нижней челюстью и большими зубами, от чего выражение его было немного зловещим. Но он был безупречно сложен, тренирован, красив, как картинка. И друг его массивный европеец лет сорока с седыми волосами ежиком любовался им, не скрываясь: поправлял белую цепь на темной длинной шее, гладил по черному затылку, улыбался охотно и будто даже заискивающе. Он был влюблен в той степени, когда уже все равно, видны ли твои чувства посторонним. Подглядывать за ним было грешно, я спрятался за книгой, а вскоре заснул, как-то внезапно, одним махом, окунувшись в покойную баюкающую ясность.