Приворот на крови московская

Теперь Валерий Бондаренко не такой. "Нежный проект" украшен издательским послесловием, Приворот на крови московская в котором автор представляется кем-то вроде Оскара Уайльда. В книге три рассказа "Текущее", "Вроде блюз" и "Мемуары предателя" и один роман, который и дал названием сборнику. Это очень плотный автобиографический текст, созданный на одном неровном дыхании, живущий словно по принципу сновидения, состоящий из неясных цепочек, переплетенных воспоминаний.

Шестилетняя девочка называет отца и папой, и мамой, но при незнакомых людях очень осторожно использует обращение "папа", заботясь, чтобы никто не услышал.

Кстати, из всех перечисленных достоинств гомосексуалов дорогой Игорь Геннадьевич забыл еще один. Едва ли не только геи продают, покупают и… все еще читают сегодня его книги. За что им отдельное спасибо!

Одним Приворот на крови московская словом: возвращайся" и т. д.

На своей странице в "ЖЖ" immoralist предупреждает: "отождествлять автора и персонажа есть признак низкой читательской культуры".

Особенно, когда мы стали возить этот спектакль "по городам и весям", я каждый раз, как говорил Роман, "каркал" неуспех. Но второй мой опыт во "второй" моей жизни дал мне поразительное ощущение успеха. Я так подчеркиваю успех этих двух спектаклей, потому что я уже вкусил до этого успех эстрадный. И мне казалось, что есть какая-то слагаемая успеха, которая мне безусловно ясна, безусловно Приворот на крови московская понятна для меня я знаю, что потянуть, я знаю все ниточки этого успеха, словно кукольник, научился его держать в руках. И мне казалось, что успех Приворот на крови московская другого рода для меня невозможен. Там, где я в непривычной маске. Царица моя, на которую я молюсь, это интонация, она меня кормит, я знаю, что я могу на сцене ничего не делать ни руками, ни ногами, быть просто пластически экономен до скупости, до скаредности, и все решит для меня голос, фразы, интонация. И тут вдруг оказалось, что существуют совершенно другие, Романом вызванные к жизни, волны. Но он все Приворот на крови московская это увидел, слава Богу, в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Сложный пластический рисунок у этого Антонио в "Любви с придурком", какая-то причудливость облика, балетная пачка висит на этом самом. Короче говоря, мы поехали, чуть накатав спектакль, в Израиль, и там уже мое "карканье" обернулось ровно с "точностью до наоборот", то есть десять битковых аншлагов в лучших театрах страны, а я-то привык, что в Израиле мои Клары Борисовны и Вениамины Яковлевичи ждут от меня другого. Это был и для Израиля, и для Виктюка, и для меня, и для всех нас троих совершенно поразительный тур гастролей.