Любовный приворот в новолуние

Первого Любовный приворот в новолуние сентября мы с бабкой повели Петю в школу. Он капризничал и упирался, даже укусил меня за палец. Осторожно поглядывая на Петю, массируя укушенный палец, я недоумевал: как же я, опытный гетеросек, узнавший на своей коже пятерых советских вождей, мог попасться в сети к этому кретину и поросенку? Блеск глаз, скромное обаяние неокрепших молочных желез, розовые детские пятна, сильная историческая аллюзия все это разом куда-то подевалось. А на их место пришла тупость набирающего себя веса. Я проклинал мой педофильский романтизм ясно же было с самого начала, что русские дети такие же точно бляди, как и породившая их реальность. Русские дети полностью ей адекватны.

Я притворяюсь кошкой. Ласковой, нежной кошечкой.

Пятая встреча с Сашей Дымовым, Теперь мне кажется, что мы жили в этой комнате будто под водой. Время текло где-то над нами, мы были вне его, поэтому оно в сущности ничего для нас не значило. Поначалу наша совместная жизнь была счастливой, удивительной, и каждый Любовный приворот в новолуние день Любовный приворот в новолуние был отмечен чем-то особенным. Но к нашей радости, конечно, примешивалась горечь, а к удивлению страх. Только в начале мы этого не замечали, потому что самое начало нашей совместной жизни залечивало душевные травмы, как целительный бальзам. Но страхи и горечь постепенно всплывали на поверхность, и мы отступались, спотыкались о них, теряя душевное равновесие, уважение друг к другу и достоинство. Лицо Джованни, которое я досконально изучил за все эти утра, дни и ночи, примелькалось, как бы потускнело и стали обнажаться его изъяны. Глаза словно потухли, а когда я смотрел на его красивые густые брови, то почему-то думал о том, что под ними череп. Уголки чувственных губ опустились будто бы под тяжестью тоски, переполнявшей его сердце. Понемногу лицо Джованни становилось чужим, а, может, глядя на Любовный приворот в новолуние него, я чувствовал себя виноватым, и мне хотелось думать, что это лицо чужого человека. Конечно, это произошло под влиянием каких-то неуловимых изменений моего к нему отношения.

То, что я ей сказал насчет мужика, соответствовало истине лишь частично. В том смысле, что он действительно у меня был, эдакий самец из той породы мужчин, которым идут грубые толстые свитера прямо на голое тело. Звали его. А, впрочем, неважно. "Он" исправно пользовался мной, когда я был "инь", а в дни "янь" просто презирал, не понимая, как это один мужик может трахать другого. Словом, можно сказать, что любил он меня ровно наполовину. И эта любимая половина, то есть Любовный приворот в новолуние Ли-"инь", или сокращенно Линь, платила ему взаимностью. И если уж мы сплетались, то остановиться могли только доведя себя до полнейшего изнеможения.