Любовная магия черная и белая

Новая маска Оскара Уайльда Мэри пристегивает себе резиновый пенис.

Радость, как плотвица быстрая, Юрко светит и в воде. Руки могут церковь выстроитьИ кукушке и звезде. Кайся нивам и черемухам, -У живущих нет грехов. Из удачи зыбы промахаВоют только на коров. Не зови себя разбойником, Если ж чист, так падай в грязь. Верь теленку из подойникаУлыбается карась.

А остальные искусственные, что ли? не поняла Аллочка.

и наоборот, то, наверное, зря я так набросилась на термин "телесность":

Когда Любовная магия черная и белая мы очутились у заваленных мусором бульваров и непроезжих улочек Les Halles, шофер спросил, куда нас везти. Вдоль тротуаров на целые кварталы тянулись навесы, под которыми грудами лежали лук-порей, капуста, репчатый лук, апельсины, яблоки, картошка, цветная капуста. Здесь же можно было увидеть рыбу, сыр и только что освежеванные туши. Просто не верилось, что все это когда-нибудь будет съедено. Но через несколько часов все это исчезнет в ненасытном чреве галдящей вокруг нас парижской толпы. А галдели уже Любовная магия черная и белая со всех сторон: Любовная магия черная и белая и спереди, и сзади, то утомляя, то радуя слух вокруг нашего такси стоял немыслимый гвалт, и шофер с Джованни ему вторили. В будни парижская толпа, как правило, одета во все голубое, а по воскресеньям обычно щеголяет в невероятно праздничном черном платье. Перед нами мелькал этот голубой человеческий муравейник; люди с повозками, ручными тележками, фургонами, переполненными до краев корзинами. Они, конечно, поносили нас почем зря. Какая-то краснолицая тетка, тащившая корзину с яблоками, прокричала Джованни, шоферу, всему миру привычное "cochon", на которое шофер и Джованни сразу же отозвались, завопив что есть мочи, хотя почтенная торговка уже скрылась с глаз, и они вряд ли когда-нибудь вспомнят, какую похабщину она отпустила на их счет. Мы с трудом пробивались сквозь толпу, потому что никто не сказал шоферу, где остановиться. Шофер и Джованни довольно быстро нашли общий язык, обмениваясь весьма нелестными соображениями по поводу языка, интимных привычек, чистоплотности и нравов Любовная магия черная и белая парижан. Жак и Гийом тоже обменивались соображениями весьма недоброжелательными, обсуждая достоинства каждого проходившего мимо мужчины.