Любовь приворот белой магией

"Парижские встречи" с Марусей Климовой Мне нравятся мексиканцы и черные cплошь запахи, грязь и мат. Белый человек рядом с ними не угадывается. Сан Франциско сексуальный город. Похожий на вечно страждущих Любовь приворот белой магией сучку или кобеля. Его тело влажно. У самой влажной женщины нет такого тела. Хорошо бы выебать этот дивный город. Босыми ногами, словно из ванной в постель идти по Richmondу, тереться клитором о туманный Twin Peaks, измочалить вагину в кровь узкими перилами Bay Bridge. На ступеньках St. Mary Assumption публично вылизать себя. Притянуть все фаллосы внутрь. Упасть, как никто не падал до меня. И заплатить за это неслыханную цену.

А я ей скажу: "Ты что, старая, вольтанулась?!" Олег оказался-таки пьяным.

С мая по декабрь 2002 г. в Москве вышло семь номеров иллюстрированного журнала "Люди Лунного Света" (главный редактор Анна Панкратова). Жанр его был не совсем понятным. Вопреки своему названию, Любовь приворот белой магией издание не было гомоэротическим.

По дороге в отель, где жил Кокто, я думал о М. Л. Что я сделаю, если окажусь в такой же ситуации? Стучу в дверь. Вхожу. Комната Кокто была Любовь приворот белой магией бы похожа на любой номер скромного отеля, если бы не масляная лампа, серебряное блюдо, серебряные иглы, нефритовые кольца, трубки, опиум и этот запах, который Пикассо назвал самым умным запахом; если бы не бумаги, рисунки, развешанные повсюду, книги, тетради, разбросанные в беспорядке, который только кажется беспорядком; если бы не такие необыкновенные вещи, как янтарное яблоко с бриллиантовыми лепестками, золотые коробочки, деревянная рука. Эл Браун и Марсель Киль сидят на кровати, на которой вытянулся Жан Кокто. Он в белом купальном халате, испачканном опиумом и прожженном сигаретами, с туго повязанным вокруг шеи шарфом.

а ставший хозяином квартиры, шутил, что у меня не было детства.

Том, Райнхольд, Андреас вот Любовь приворот белой магией имена, на которые я научился отзываться. В них нет претензии, нет флирта. Только голый расчет. Умысел, наспех прикрытый бесполезным тряпьем. Разношерстные дежаву. Надежда на новые расставания после очередной встречи. Проданный смех. Убирайтесь, грязные бляди! Нет, останьтесь еще хоть на пять минут, я украду ваши часы, растопчу пейджеры и мобильные телефоны, спрячу вашу одежду, закрою двери на все засовы и замки, опущу жалюзи, чтобы никто: Нет, это безумие. А никто и не спорит. В моей жизни нет ничего, ради чего я бы еще стал так рисковать, как ради этих жалких мгновений. Минута, две, три, а потом одиночество, одержимая пустота, пара затяжек, неизбывная Любовь приворот белой магией тоска по молодому упругому телу, пара линий, сладкая горечь во рту, зацикленность сознания, потные холодные руки, невозможность преодоления: Том, Райнхольд, Андреас. Убирайтесь, грязные бляди!.