Как приворот любимого на соль

"Я бы все ей простил, пишет он, и сделал бы ее жизнь счастливой, если бы она открыла наконец глаза и поняла всю чудовищность своего поведения по отношению ко мне и к моей матери". Он искренен в этом письме: это его бросили, это его наказали, а виновата во всем она и папаша Моте вместе с ней. В ожидании ее раскаяния Полю доставляет удовольствие мысль о том, чтобы в обмен на ту розу, что он некогда получил от нее в залог любви, послать ей другую, печально темного, как его сердце, цвета, "почти цветок Как приворот любимого на соль вдов", мысль, родившаяся во время прогулок по двору тюрьмы.

Ты долго отсутствовала в Москве. Какие планы после возвращения?

Роман современного английского писателя Питера Акройда представляет собой своеобразный апокриф: от имени и глазами Оскара Уайльда рассказана история его жизни. Книга, изданная в Лондоне в 1983 году и удостоенная премии Сомерсета Моэма, появляется на русском языке только к столетию со дня смерти великого денди, эстетического бунтаря, почти провокатора.

Слезы брызжут из глаз. Они обжигают мне щеки. Как приворот любимого на соль Мое сердце разрывается.

Со своей вежливостью я угодил Михаэлю прямо в больное место. Саша сказал мне, что свою тайскую женщину Михаэль нашел на улице возле железнодорожного вокзала в своей родной Австрии. Она там работала и пользовалась заслуженным спросом. Михаэль заплатил кому надо и залучил красавицу в свое безраздельное пользование. Поговаривал даже о женитьбе, пока не узнал, что его подруга никакая ему Как приворот любимого на соль не подруга, а друг. Даже не прооперированный. В паспорте тайки черным по белому значилось: пол мужской.

Поглощенный темой морального в искусстве и жизни, Гоголь не только Как приворот любимого на соль теоретически, но и всей своей личностью мучался над темой о соотношении религии и культуры. По словам Зеньковского, именно он впервые в истории русской мысли подошел к проблеме эстетического аморализма, с чрезвычайной остротой поставив вопрос о расхождении в человеке эстетической и моральной жизни. И, "воспитывая себя суровой школой упреков и поражений", отчаянно боролся против себя самого, стремясь к "избавлению от внутренней скверны"… Что касается меня, я всегда Как приворот любимого на соль испытывал и более или менее остро переживал обе сексуальные "ориентации" одновременно, хотя я думаю, что эти два желания не всегда одной и той же природы: они усиливаются внутренним разладом. То, что я написал, и выражает, если отбросить постоянно повторяющиеся журналистские штампы, это двойное противоречивое неравное желание. Поэтому, тем более, нужно читать, читать то, что написано, войти в язык другого. Однако еще во времена "Могилы" все начали писать, что я "певец гомосексуальной любви", совершенно не обращая внимания на то, чем на самом деле является эта книга, т. е. вопреки ее началу, вопреки ее середине, вопреки ее концу, не говоря уже о том, как заканчивается "Эдем".